добавил: Самый известный изобретатель Советского Союза, Николай Петрович Р, рос безотцовщиной. В том смысле, что биологический отец, как написано даже в самых целомудренных учебниках биологии, у всех людей имеется: обычного отца у кого-то может не быть, а биологический – есть, или хотя бы был.
Но тут все тетки в деревне говорили и чуть ли не хором повторяли, что Колюню Катька Духова от святого духа родила. И не было в деревне от кого кроме духа-то: война забрала себе всех деревенских мужиков, а бабам вернула одного почтальона безногим. Письма он носить не мог, от чего пил горькую, и спился бы на должности до смерти, если бы его за месяц до этого его бы не уволили за ненадобностью.
Так что рожать Катьке в 1946 году было не от кого, хоть тресни от избытка чувств. Может быть у некоторых деревенских и были некоторые соображения на этот счет и кроме святого духа, но люди предпочитали такие соображения соображать молча. Из вежливости. А может и из вредности, но нам до этого дела нет никакого.
Духова — это не фамилия, а кличка, как вы уже поняли.
Она и на Колюню по наследству перешла: его, кто Духовым, а кто и просто Духом звал. За шустрость.
Катька Колюню любила и холила, а если время от времени и награждала ладонью по затылку, или, чего лучше, мокрой половой тряпкой куда придется, так не по злобе. Для воспитания: чтоб не лез куда не надо из любопытства.
Потому что любопытен Колюня был от рождения, и к семи его годам в деревне не осталось места, куда бы он свой нос не сунул. Он и всю деревенскую литературу к этому возрасту прочел: все восемь книг и четыре подшивки газеты «Правда» из избы-читальни. Читать Колюня выучился самостоятельно в пять лет, по неизвестно откуда взявшемуся учебнику физики Пёрышкина за девятый класс.
Катька заметила новое умение по изменившимся вопросам любопытного сына, после чего учебник сожгла, устыдившись своего незнания физики. В семь лет Колюню отдали в школу соседнего села.
Ходить совсем недалеко: если через лес прямить, четырнадцать километров всего. Зимой вообще хорошо, когда на лыжах. Умные все-таки люди сделали так, что школьники учатся зимой, а летом отдыхают. На лыжах в школу четырнадцать километров через лес быстрее ходить, чем пешком. Да и летом в лесу детям интереснее чем в школе. Зимой в лесу тоже интересно, но из-за холода особо не поинтересничаешь и лыжи, опять же, интересу мешают.
В школе Колюне понравилось все, а особенно дядя Паша. Дядя Паша в школе был директор, завхоз и учитель по всем предметам, кроме физкультуры и музыки. Физкультуру и музыку дядя Паша не любил, зато любил читать книги, имел большую, странно большую для села библиотеку, с трудом помещавшуюся в его избе-пятистенке.
До войны дядя Паша был увлеченным, но посредственным ученым по математическим наукам. В конце тысяча девятьсот сорок первого июня от рождества Паша осознал бесполезность своего занятия математической наукой и сразу же записался добровольцем. Его молодая жена — физкультурница и музыкантша, осталась одна и начала испытывать нужду в еде и деньгах. Поиспытывала не долго, а потом стала жить с вовремя подвернувшимся лысым завмагом, обеспеченным бронью.
Узнав об таком повороте из письма благожелательной соседки, дядя Паша после войны домой не вернулся, а уехал куда глаза глядят, где устроился в школу директором. Написал жене письмо, сообщил, что прощает и просит выслать книги. Она и выслала без всяких претензий со своей стороны, потому что живя с лысым завмагом, по-прежнему не испытывала нужды ни в деньгах, ни в книгах.
Колюнино любопытство к наукам дяде Паше понравилось, он стал заниматься с Колюней дополнительно и уже в третьем классе они прошли дифференциальное счисление и строение атома по Бору, а к седьмому классу в математике и физике Колюня знаниями превзошел учителя: знал он столько же, но осмысливал лучше.
Изобретать Колюня начал с шестого класса. Среди известных его изобретений новейшая вечная иголка для примуса, автоматический штопатель капроновых чулок, электромагнитный доильный аппарат с таймером и много других полезных и общеизвестных в настоящее время вещей.
После окончания семилетки Колюня приступил к главному и к сожалению последнему изобретению своей жизни — специальному энергетическому ящику. По замыслу изобретателя, ящик должен был улавливать энергию из окружающего пространства, преобразовывать в электричество и отдавать по проводам в народное хозяйство на благо населения.
25 августа 1960 года Колюня закрутил последний из тридцати двух винтов, крепящих крышку специального энергетического ящика, и щелкнул тумблером. Ящик тихо загудел.
— Работает, или просто так гудит? — сам себя спросил Колюня. Всякий изобретатель так себя спрашивает в первый раз. Для проверки работы ящика Колюня присоединил к проводам, идущим из ящика в народное хозяйство, электрическую лампочку накаливания. Лампочку вместе с патроном Колюня, тайком от матери, срезал в подполе еще утром.
Спираль лампочки еле видно засветилась.
— Скотина, — разозлился Колюня на специальный ящик, — я на тебя столько времени угрохал, а ты не работаешь!
Лампочка загорелась сильнее: почти в полнакала.
— Ух ты! — обрадовался Колюня и лампочка погасла совсем. Колюня даже замахнулся на конструкцию от большого желания стукнуть ее кулаком. Лампочка опять зажглась.
Продолжив эксперименты Колюня понял, что прибор поглощает не всю пространственную энергию: специальный энергетический ящик поглощал только энергию злости и преобразовывал ее в электрическую. Завершить испытания Колюня не смог — ящик выел из него дневной запас злобы. Колюня начал уже отчаиваться, когда раздался стук в дверь, и лампочка ярко вспыхнула.
— Колька, черт малахольный, — орала из-за двери Катька, — ты куда лампочку из подпола стырил, паразит. Свиньям не задано, куры не кормлены, а он опять в своем сарае заперся бездельник.
— Выходи обедать, — закончила Катерина, и лампочка погасла окончательно. Злиться на сына Катька долго не могла, и злости в ее характере было мало.
Колюня щелкнул тумблером, выключая ящик, и пошел обедать. Ящик недовольно гуднул напоследок и умолк. За обедом Колюня думал о том, как теперь будет хорошо, если сделать специальный энергетический ящик большим. Это позволило бы не только увеличить диаметр проводов, предающих электроэнергию из ящика в народное хозяйство, но и извести всю людскую злость в Советском Союзе и странах Варшавского договора.
Целую неделю Колюня таскал свой ящик по деревне и преобразовывал злость в энергию другого типа. Злости в деревне было немного и к концу недели лампочка перестала гореть вовсе. Вместе с этим в деревне перестали нестись куры, надои сократились в десять раз, а заранее вызванный из соседней деревни Васька — лучший специалист по забою свиней в округе, свинью заколоть не смог и даже не пытался, а лишь выпил четверть самогона, предназначенную на обмыв события. Да и незачем было убивать это парнокопытное — в деревне перестали есть мясо. Яйца перестали есть тоже, из молока по привычке делали сметану и творог, но их тоже не ели, черт его знает почему.
А еще Колюня заметил, что чем дальше работал специальный энергетический ящик, тем труднее его было выключить: ящик продолжал гудеть и после того как тумблер устанавливался в положение «выкл». Колька было пробовал починить тумблер, но при попытке открутить винт крышки его вдруг так ударило током, что он час приходил в себя. А самое интересное, что Колюня не выругался ни до, ни после, а только поднялся с пола и погладил ящик.
Удар током даром не прошел. Колюня открутил от ящика патрон с лампочкой, положил ящик в противогазную сумку, с которой ходил в школу и ушел из деревни. Он решил посоветоваться с дядей Пашей насчет изготовления модели побольше.
Колюня, остановившийся возле дяди Пашиного крыльца, устал. И оглянулся. Он всю дорогу хотел оглянуться, все четырнадцать километров через лес. Примета не позволяла. А так, ему всю дорогу казалось, что в спину смотрят. Он взгляд чувствовал, но знал, что там никого. Убедился: никого. И вошел в избу, благо не заперто никогда.
Дядя Паша сидел за столом и писал. Колюня, поздоровался и уселся напротив. Свой специальный энергетический ящик, в противогазной сумке, он поставил на стол, чтоб удобней было рассказывать. Дядя Паша перестал писать и стал слушать историю изобретения. Учитель поверил Колюне сразу. Он знал, что школьники из деревни небылиц не рассказывают, и если они говорят, что Машка Зацепина всю ночь гуляла с Ванькой-трактористом, а утром они из третьей слева копны вылезли — это не небылица, как бы кому не хотелось.
Поверив, дядя Паша посмотрел чертежи в Колюниной тетрадке и все понял. Он поставил на стол миску с вареным картофелем, крынку молока и отрезал два ломтя хлеба.
— Ешь, — кивнул он Колюне.
— Не хочу, — сказал изобретатель, — давно не хочу. В деревне никто не хочет. Как я ящик включил — так и не хочет.
— Понятно. Мне все понятно, — без эмоций буркнул учитель, извлек из платяного шкафа набитый под завязку солдатский вещмешок и зубами развязал тесемку. Из мешка посыпались жестяные коробки с немецкими надписями на крышках. Дядя Паша открыл такую коробку, достал из нее две таблетки, одну протянул Колюне, другую проглотил сам.
— Нормально действует, — дядя Паша вырвал из тетради исписанный им наполовину лист скомкал и бросил в печь, — ты видать как в село вошел со своим ящиком, я решил письмо жене бывшей написать: прощаю, мол. А эти таблетки экспериментальные фашисты солдатам хотели выдавать для злости раз в сутки. Злость от них не настоящая, а химическая, поэтому ее твой ящик не берет.
Учитель и ученик поужинали и обсудили изобретение. Изобретение было нужным, а главное полезным в народном хозяйстве и должно было укоротить дорогу к коммунистическому будущему. То что оно не выключалось и не ремонтировалось обычными приемами, было следствием что оно, после недолгой работы, из вещи перевело себя в неизвестное пока науке поле, коим и являлось, а как ящик только выглядело и ощущалось.
Изготовив изобретенный ящик, Колюня определил свою судьбу: изобретение не может находиться на одном месте дольше недели, чтобы не отобрать у людей и животных всю злость необратимо. Человек, даже советский, в настоящий период без злости жить не может пока не придет к коммунистической морали изнутри. Животные же без злости жить не могут независимо от общественного строя, но нужных животных может быть еще и удастся вывести.
Пока не вывели, придется Колюне возить ящик из конца в конец СССР от Бреста до Сахалина, вырабатывая электроэнергию, отбирая из общества лишнюю злость, и, главное, не забывать глотать по одной фашисткой таблетке в сутки. Таблеток хватит на 32830 суток, что составляет приблизительно девяносто лет, а коммунизм наступит значительно быстрее.
Утром Колюня ушел на железнодорожную станцию после чего до 2046 года ни о Колюне, ни его изобретении достоверных сведений не поступало.
Дядя Паша перед своей смертью в 1978 году отправил своей бывшей жене письмо с рассказом о своем ученике и великом изобретателе — Николае Петровиче Р. Письмо было конфисковано сотрудниками Комитета Государственной Безопасности вместе с другими документами, когда в Москве проводили операцию по задержанию проворовавшегося начальника Торга. К сожалению это письмо не сочли важным для дела, хранили небрежно и оно полностью не сохранилось, а приложенная к нему принципиальная схема ящика пропала совсем.
Нашел я это письмо совершенно случайно, просматривая дело реабилитированного после расстрела родственника. Письму, я, конечно, тогда не поверил и счел, что «дядя Паша» немного сошел с ума, что для человека, много лет проработавшего в школе, совершенно естественно.
Потом в одной английской газета, а английским газетам верить нужно, как и сумасшедшим учителям, опубликовала интересную заметку.
В заметке рассказывалось о том, что в совсем не за долго до конца сначала первой, а потом второй чеченских кампаний правозащитникам стало известно, что в одном из высокогорных селений отмечался падеж всего скота, а все люди селения отказывались от пищи. Правозащитники обвинили Россию в применении неизвестного оружия массового поражения и обратились к американцам за данными, полученными их спутниками-шпионами, чтоб подтвердить обвинение. Как ни странно, американцы ответили отказом. Почему-то именно в те же дни два американских спутника, наблюдавших за теми районами Чечни были повреждены огромной силы электромагнитными выбросами. Ожидать от России применения электромагнитного оружия такой мощи было страшно и все списали на незапланированную солнечную активность.
Продиктовав компьютеру последнюю фразу, Заслуженный изобретатель СССР Председатель Совета Министров Союза Советских Социалистических Республик встал из-за стола, подошел к окну. Почувствовав его приближение, оконная панорама сняла с себя голограмму тяжелых штор, показав восстановленную гостиницу Москва и немного веселого утра августа 2061 года.
На стене, за его спиной матовым блеском отливали две платиновых рамки: Завещание изобретателя и Конституция СССР.
Конституция была принята при воссоздании Союза, сразу после того, как в 2020 году Завещание непостижимым образом появилось на рабочих столах всех тогдашних руководителей страны.
В завещании неизвестный до той поры изобретатель, Николай Петрович Р. передавал в распоряжение Совета Министров СССР способ получения электрической энергии, устроенный в виде специальных энергетических ящиков. Управлять этими ящиками предлагалось Председателю Совета Министров и никому больше. В виду особенностей конструкции.
В завещание поверили сразу. В связи с энергетическим кризисом, неизбывной верой в чудеса вместе с торжеством научно-технического прогресса, а так же нейро-лингвистическим программированием, с применением которого и было написано завещание
Советский Союз был воссоздан в течение трех рабочих дней. В первый день всем бывшим советским республикам было отправлено организационное предложение о вступлении с приложением текста завещания. Следующим днем от всех были получены положительные ответы. На два часа дольше всех думала Грузия, но, тут же согласилась, получив уверения, что должность Секретаря Президиума Верховного Совета будет закреплена за человеком с фамилией Георгадзе.
В СССР вошли так же Япония и Польша, получившие предложения благодаря случайной ошибке и тройке по географии одного из сотрудников российского правительства. Япония наконец-то приобрела северные территории, получила статус автономной области, в состав которой попала Курильская гряда, остров Сахалин и пара домов в Москве для организации областного представительства.
Польша попыталась было войти в состав Украинской ССР и заграбастать Крым, но вполне удовлетворилась присоединением к Белоруссии без всяких черноморских льгот.
На третий день парламенты приняли и ратифицировали советскую Конституцию 1977 года с небольшими изменениями в составе членов, и специальные энергетические ящики дали первый ток.
Через неделю выяснилось, что количество получаемое электричества позволяет закрыть все другие виды электростанций за ненадобностью, а в остальном мире прекратились локальные конфликты.
Лишь Соединенные Штаты Америки по старой привычке, но уже без всякого энтузиазма, попробовали организовать несколько мелких международных заварушек, но быстро успокоились и написали заявление о приеме в СССР, предложив не только вернуть Аляску, но и закопать обратно все добытое там золото. Заявление удовлетворено не было.
Через пять лет в новом СССР было объявлено о завершении строительства Коммунистического общества. Самый изобретательный в мире советский народ, наконец-то получил возможность не тратить силы на изобретение способов отлынивания от неинтересной работы, переставшей быть обязательной, и взялся за дело, что обеспечило невиданный рост производительности труда и торжественное шествие научно-технического прогресса вплоть до персональных летательных аппаратов нового типа и телепортации. Совет изобретателей стал вторым по значимости органом государственного управления.
Председатель Совета Министров вернулся за рабочий стол и легким нажатием на сенсорный экран отправил в сеть только что написанную главу к школьным учебникам истории. Ему предстоял трудный день — день приемов. Еще до его вступления в должность было принято решение о переименовании приемных дней в дни приема. Решение предписывало руководителям всех рангов принимать граждан, записавшихся на прием, в удобное для граждан время и по месту их жительства, что (с применением телепортационных устройств) было совсем не сложным делом.
Председатель вызвал на экран рабочего монитора список приемов и немного расстроился. В списке, кроме трех космонавтов и двух писателей был один сантехник. — Опять в очереди стоять, — подумал Председатель, — и когда только эти сантехники научатся свое рабочее время планировать: навызывают в один день человек десять и по часу с каждым беседуют. Как будто кроме них никого на свете нет. Председатель улыбнулся, выключил монитор и вышел из кабинета. Навстречу ему спешило августовское утро. И сантехники.
© dernaive